Новости

Журналист «Комсомольской правды» Григорий Кубатьян побеседовал с командиром казачьей бригады «Днепр» Андреем Жидковым

Оригинал интервью в «Комсомольской правде» https://www.kp.ru/daily/27586/4857629/

— Андрей Александрович, чем занимается ваша бригада?

— Противодействием диверсионным группам. Но можем и штурмовать, если есть такая задача — у нас два штурмовых батальона. Но основная цель, конечно, контролировать места, где заходят диверсанты, как на Кинбурнской косе. Если враг продавливает линию фронта или нашим нужна помощь, чтобы закрыть прорыв, тоже выдвигаемся.

— Работы у вас много?

— Каждый день ликвидируем диверсантов.

— Кто у вас служит?

— Люди опытные — награжденные и медалями «За отвагу», и орденами Мужества. Много ветеранов боевых действий, большое количество кадровых офицеров, прошедших Чечню, Южную-Осетию. Мы, конечно, бригада молодая — начали формироваться только в марте этого года, но опыта побольше, чем у многих.

— Как вы людей набираете? По личному знакомству?

— Наше основное направление — Запорожская и Херсонская области. И когда в генштабе поставили задачу сформировать бригаду, основной упор предложили сделать на местных. И первая рота у нас почти полностью состоит из местных мелитопольских ребят — они со мной с первого дня, еще из полиции в Запорожской области. Вместе зачищали территории, боролись с диверсантами.

— А со стороны люди приходят?

— У нас же добровольческое соединение, попроситься к нам может любой, но подходят не все — задачи специфические, поэтому приходится людей отсеивать. И не потому что человек плохой, а потому что не все могут справиться с задачами: бывают выходы, когда ни воды, ни питания, ни связи. В штурмах сложно. Но ещё тяжелее сидеть в засаде: прятаться в тылу врага или в полукольце, и быть не обнаруженным… На это нужна сила воли и терпение. Бывает такое, что парни сидят в секрете и видят, как идет бой с другим подразделением, наших мнут, а они могли бы помочь. Но если выйдут и раскроют себя, то не выполнят задачу. Это морально и психологически тяжело.

— Ваши бойцы часто работают на территории противника?

— Мы же диверсионно-разведывательная бригада. Противодействие диверсантам – это вторая задача, а первая все-таки диверсионная. Так что да, работаем на еще не освобожденных территориях. Но нашу работу, как правило, не видно — мы задачу выполнили и ушли, а потом приходят штурмовые батальоны.

— Кинбурнская коса находится прямо напротив Очакова, где стоят британские подразделения. Оттуда диверсанты часто лезут?

— Пытаются проникнуть, продавить. Пока мелкими группами, но бывают и большие, особенно на кончике косы. Заходят с моря. Новичков они не направляют — диверсанты морально устойчивы, мотивированы. Они понимают, что каждый выход – билет в один конец. Одно дело уничтожить технику или скопление живой силы, а тут еще и нужно выйти оттуда. Это сложнее.

— Откуда они идут? С островов на Днепре?

— Возле Очакова есть остров, известный еще со времен русско-турецкой войны. Его артиллерия не берет — он защищен валом, и мы не можем достать его снарядами или минами. Так вот6 они туда подходят на больших кораблях, пересаживаются на маленькие лодки и идут на косу. Этот остров – фортификационное сооружение. По открытой воде не подойдешь, с их стороны работают миномёты. Еще на той стороне стоят подразделения SAS.

— Англичане?

— Да, английское диверсионное подразделение, считается одним из лучших в мире. У них быстрые легкомоторные лодки, электрические, с водометами, бесшумные, идут больше 100 километров в час. Чаще всего они выскакивают на середину реки и уходят обратно.

— Откуда вы знаете, что это именно SAS?

— Видим по экипировке. Они не стесняются, ходят с шевронами, в форме. А у нас хорошие средства наблюдения — на том берегу даже номера на машинах читаем. Они нас тоже видят, у них обзор лучше – берег на 150 метров выше. Правда, погрузиться с него тяжело (там два спуска, которые мы контролируем).

— А как они высаживаются на косу, берега же заминированы?

— Они используют партизан-диверсантов. Эта тактика известна еще со времен Чечни: выгоняют на минное поле коров (у нас уже 5-7 коров подорвалось), смотрят, где находятся минные поля, где высадить десант, чтобы это поле обойти. Мы их вылавливаем. Позиции у нас твёрдые, готовы встречать огнём любое количество врага. Остановим хоть десант с вертолётов.

— На Днепре есть несколько кораблей, севших на мель. Их специально так поставили, чтобы под их прикрытием работать?

— Когда они взорвали Каховское водохранилище, по Днепру пошли баржи и корабли на выход в море. Думаю, их специально завели на мель. Они стоят в тех местах, где это удобно противнику. Мы их обследовали, залетали «птичками». На такую баржу можно подвести припасы. Или спрятаться за ними.

— Зачем противнику Кинбурнская коса? Если он туда высадится, там же и застрянет.

— Они не собираются высаживаться в начале косы. Им нужна ее середина. Это политический шаг. Потому что Кинбурнская коса – это Николаевская область. Если займут, скажут, что освободили целую область (хотя там три-четыре небольших села), раздуют победу на весь мир и получат новую помощь. Плюс, они же кричат, что хотят отрезать Мелитополь, рвутся на Бердянск, на Геническ. Если сумеют накопить здесь силы, перебросят артиллерию или РСЗО, смогут расстреливать Крым прямо с косы, он отсюда как на ладони.

— В вашей бригаде служат только казаки?

— В основном казаки. Но есть и обычные ребята. Они смотрят как казаки сплоченно живут, как брат за брата стоят, и часто тоже хотят «поверстаться» в казаки. Если достойны, если готовы жить по-нашему и выдерживают испытательный срок, мы проводим обряд верстания. У нас в бригаде уже больше полусотни человек поверстались. Но настоящими казаками станут их дети, потому что казаком нужно родиться.

— У Льва Толстого в «Севастопольских рассказах» описывались казаки-пластуны, занимавшиеся разведкой. Отсюда и выражение «ползти по-пластунски». Получается, вы их наследники?

— Так и есть. Казаки всегда занимались разведкой, выполняли самые сложные и опасные задания. В бригаде Днепр мы наследники пластунов.